Хавьер Серрано Ортелано — клинический психолог, сертифицированный психотерапевт, сексолог и оргонтерапевт, сертифицированный EuroPsy. Директор испанской школы райхинаской психотерапии (ESTER) в Европе и Латинской Америке с 1987 года.
Какое наследие в действительности оставил после себя Райх?
Как развивался метод?
Каковы современные тенденции?
Что такое краткосрочная нео-райхианская терапия?
В каких областях можно применять метод?
Стенография вебинара
Сначала я хотел бы сказать на каких основаниях я буду рассказывать это, расскажу про свой мотив и вообще немного про себя.
Когда я был молодой и изучал медицину к несчастью или счастью я был задержан полицией. Это было в связи с режимом Франка в те годы. И спокойно себе находясь в тюрьме мог прочитать Райха. Там я обнаружил себя, что моя профессиональная идентичность как-то очень откликалась Райхом, тем терапевтическим процессом. Мне было легко перейти из медицинской работы в клиническую психологию. Для меня это стало интересно, и я смог модифицировать свою работу. Так как я выбрал для себя дальше обучаться на специализации у Райха и с этого началось мое приключение, как специалиста райхианской терапии.
У меня законченное образование психоанализа, психодрамы, так же я получил образование клинической психологии и сексологии. И начал работать в официальном государственном центре здоровья. Там я начал обучаться у ученика Лоуэна биоэнергетике в Париже.
Почему? Потому что биоэнергетики всегда говорили про то, что они последователи Райха. В Европе, мы думали тогда, что биоэнергетики последователи Райха. И когда я уже заканчивал свое четырех-летнее образование в биоэнергетике я познакомился с Эвой Райх. И я организовал ей семинар в Барселоне и Валенсии. Это был первый и единственный раз когда Эва Райх приехала в Испанию. При этой встрече мы также организовали райхианскую конференцию. Это 1985 год примерно. Тогда я познакомился с Эвой Райх и Федерико Наварро. Эва Райх это дочь Вельгейма Райха.
Федерико Наварро был коллегой нейропсихиатра Ола Ракнес, самым главным в Европе и Федерико Наварро итальянский нейропсихиатр был его учеником, его последователем.
Ола Ракнес прошел обучение у Райха, когда Райх был еще в психоанализе. До конца его жизни он был главным его последователем. Ола Ракнес умер в 1986 году, при своей жизни он организовал свою группу медицинскую, куда входили врачи, психологи и психиатры и в том числе Федерико Наварро.
Когда я познакомился с Эвой Райх и Федерико Наварро, я узнал и обратил внимание на то, что биоэнергетика не являлась, не следовала райхианской терапии. И тогда я начал учиться у Федерико Наварро в Италии в его школе. Это была европейская школа Оргонотерапии.
Это была первая и главная школа по вегетотерапии. Это было около 40 лет назад. С того момента, когда я туда вступил и обучился. Та школа, которую я сейчас развиваю, является последователями той европейской школы, которой я обучился.
За эти 40 лет мы создали свою собственную специфическую идентичность в Европе. У нас своя собственная школа. Наша школа признана разными ассоциациями психотерапии. Наша школа придерживается специфической модели характеранализа. За это время мы также внедряли в нашу работу новые видения, новые подходы, но все это основывается на базе Райха. Поэтому наша школа называется пострайхианской поскольку мы внедряем новые актуальные тенденции и изменения в нашу школу, которые происходят в обществе.
Продолжая райхианскую традицию, наша школа работает на трех уровнях: первый уровень — уровень оргономия и здоровье. Оргономия — это то, что Райх исследовал не клинические аспекты, а научные и социальные видения жизни. Общее видения биологическое, психологическое, медицинское. Первое — это исследование. Второй уровень — это примитивные профилактические методы в работе с панцирем. С начала беременности и до подросткового возраста все эти этапы мы прорабатываем, а также семейные темы и школьные. Мы это определяем как экология человеческих систем. И третий уровень это уже непосредственно клиническая работа, где мы работаем с характероанализом. Мы обнаружили три формы клинического исследования. Краткосрочная терапия, которая позволяет работать в гос.центрах. Глубинная психотерапия, которая позволяет работать с панцирем, структурой характером. И подход в работе с травмой и кризисом. Они все следуют основам райхианской терапии. Поэтому эта работа психодинамическая и телесно-ориентированная.
Краткосрочная терапия сфокусирована на какой то проблеме. В глубинной психотерапии мы говорим про вегетотерапию. Потому что Райх дал такое название своей терапии. Райх внедрял клинический процесс вегетотерапии в знание медицины и идею про оргон и оргонотерапию он стал уже включать в вегетотерапию.
Райх никогда не говорил про телесно-ориентированную терапию. Он не разделял психику и тело. Он говорил про вегетотерапию характероанализа. Есть три клинических момента для Райха.
Психоаналитический аспект, где-то до 1934 года. До 1939-1940гг он развивает вегетотерапию. И когда он жил в штатах он начинает изучать аспекты оргонотерапии.
Есть три эволюционных момента от психоанализа до оргонотерапии. Но для Райха фундаментальным концептом был характер. Потому что Райх определял характер как панцирь для «Я». Когда мы говорим про характер, мы говорим как про единую идентичность психосоматическую так и нашего характера. Поэтому он говорил вегетотерапия характероаналитическая. Потому что цель — это характер. Но способ, благодаря которому мы можем модифицировать характер и работать с панцирем этим посредством возвращения баланса в нервновегетативную систему.
Наша система нервновегетативная. Она происходит при получении каких-то детских травм, она нарушается, происходят какие-то нарушения. И благодаря райхианской работе мы восстанавливаем естественную природу человеческую нейровегетативным процессом.
То что сейчас подтверждают современные нейронауки это то что возможность попасть и дойти до каких-то процессов. И можем достичь ядра нашей собственной истории, дойти через нервномышечную работу, и таким образом работать с нашей нервной системой.
При этом Райх говорил, что нужно быть очень аккуратными и очень внимательными работая с мышцами. По этому он всегда искал систему работы и того, каким образом входить в работу с мышцами.
Главное, что мы не вторгаемся в тело с интервенциями, а главное то, что мы работаем с нервной системой посредством мышц. Схема такая. Мы работаем с нервномышечной.
То, что мы делаем — работаем с нервномышечной интервенцией и есть вегетативная реакция на это. Симпатическая и парасимпатическая. И это провоцирует отклик в бессознательное (воспоминание и эмоцию).
Естественно это предполагает и обозначает, что мы будет переструктурировать ту систему защит которая у человека уже организована. Это достаточно опасная и деликатная работа. Потому что эти защиты были организованы для чего-то. У них была какая-то задача.
Для Райха характер имеет определенное значение, т.е. в какой то момент он выполнял определенную задачу. В какой-то момент характер являлся адаптацией для системы, но потом он становится невротичным и является патологией для человека, т.к. мы живем в социуме, который сам по себе невротичен и он формирует невротичные характеры.
Поэтому одно из базового в работе у Райха является связь социальной структуры и работы с характером. Потому что социальная система определяет, создает основу, каким образом действовать, как реагировать. И то как мы выстраиваем отношения в школе и семье в то время как развивается индивид. Таким образом, в семье и образовательных учреждениях мы интегрируем в себя те патологические установки, которые сейчас в данный момент есть в социуме те формы для установления связей, все возможные реакции то чему мы обучаемся в процессе взросления.
Поэтому работа с характером такая деликатная.
Цель райхианской терапии не отреагирование, не выплеск эмоции. Цель вегетотерапии — создать условия, что бы он соединился со своей естественной природой, с которой была потеряна связь в процессе взросления и формирования характера, панциря.
Это очень деликатная работа, как у хирурга по вскрытию тех процессов, эмоций, состояний. Надо идти с трепетом и очень осторожно в этой работе.
И Федерико Наварро сформировал этот метод, предложил, как работать таким хирургическим методом очень аккуратно. И он сформировал это на основе, на базе теории Райха и под супервизией Ракнес. Работа с панцирем по сегментам. Работают сначала с глазного блока и ниже по сегментам: глазной, рот и ниже мы работаем. Работаем сначала жизни до подросткового возраста. Мы работаем с людьми индивидуально, а не в группе. Изначально эта работа была индивидуальная — терапевт-пациент. В этой индивидуальной работе очень важно создать условия. Мы создаем такие условия, как в «матке», в которой у клиента есть возможность довериться открыться и работать со своим характером. В этом процессе индивидуальной работы, когда мы создаем символически «матку» и работаем с построением связи, с такими индивидуальными процессами, которые были еще до момента когнитивного осознавания, т.е. момент, когда человек был еще в утробе, в процессе беременности и первые годы жизни очень ранние процессы когда еще нет осознавания, нет возможности осмыслять процесс.
Групповая работа это некий инструмент, некое средство для работы, которое возможно уже после индивидуальной работы. И только благодаря тому, что мы восстанавливаем эту связь со своими естественными процессами, со своими сущностными процессами — это помогает излечить невротические процессы и структуру характера.
Конечно же мы работаем в вегетотерапии по-разному. Когда мы работаем в частной практике и когда мы работаем в центрах государственных или в больницах.
И знание нейро-мышечного устройства это то, что входит в обучение.
У нас есть протокол для работы, некоторая последовательность. Первая сессия — это оценочная сессия, где происходит структурная оценка. Во время этой оценки мы смотрим на структуру, как вообще организован человек. Система называется «дифференциальная структурная диагностика» (D.I.D.E.). И с этой оценки мы планируем дальше, создаем некоторое видение для работы.
Во время этой оценки мы можем предположить: человеку нужная краткосрочная работы, сфокусированная на каком-то симптоме или есть необходимость в более глубокой работе.
Мы стараемся сделать оценку более целостной. Сюда входит оценка психологического состояния, нейромышечного и энергетического. И после оценки начинается индивидуальная работа терапевта и пациента. Эту работу мы делаем на «райхианском диване». По сути «райхианский диван» представляет из себя такую кровать (матрас большой), куда человек ложится и есть визуальный контакт терапевт-пациент.
В том числе мы следуем традиции использовать «диван», так как продолжаем опираться на психоаналитическую базу и на работу с бессознательным.
Три аспекта психоанализа с которыми мы работаем, которые Райх считал фундаментальными, мы также продолжаем их использовать в терапии.
Первый аспект — работа с переносом. В основе этого лежит понимание, что доступ в бессознательное у нас есть благодаря связи терапевт-клиент. В процессе работы, когда клиент может снова оживить и восстановить свои детские реакции в отношении к терапевту. Это очень важно, так как в других направлениях телесной терапии не работают с переносом и не делают акцент на работу с «терапевт-клиент». Очень много внимания переносу, но в гештальт-терапии не работают с переносом и для нас это очень большая разница.
Второй аспект из психоанализа, который мы используем — это работа с сопротивлением, работа с разными уровнями сопротивления в терапии. Потому что для Райха сопротивление — это основа характера.
Третий фундаментальный аспект из психоанализа — это работа со свободными ассоциациями, которая означает недеррективную позицию терапевта и уважает темп клиента. С каждым пациентом работает на основе его ритма, его темпа, его возможностей, а не следует схеме заложенной изначально в голове у терапевта.
Эти три аспекта важны в работе на «райхианском диване». Сам процесс, что клиент ложиться на «райхианский диван» и есть визуальный контакт с терапевтом, позволяет этим трем аспектам случиться.
И какие есть три отличия райхианской терапии от психоанализа на практике?
Первое и главное отличие это то, что мы наблюдаем за всеми проявлениями человека: не только за тем, что он говорит, но и его целиком восприятие. Другим языком — всё тело выражает, у тела есть язык. Не только то, что мы видим, но и то, что человек на энергетическом уровне выражает. Например, человек может иметь достаточно ригидный торс и может казаться, что у этого человека много ярости, но то, что он выражает, то что не видно на первый взгляд это грусть. И вместе с грустью, возможно, и страх. Это то, про что Райх говорил «слои панциря». Есть терапия где только работают с первым слоем, например, это со злостью «давай, выражай!». Но ярость — это первый слой, очень поверхностный и что позволяет человеку соединиться со своим страхом со своей грустью.
И фундаментальное отличие от психоанализа — это наблюдение за всем телом и за разными слоями панциря.
Поэтому терапевтические отношения не только про какие-то фантазмы и когнитивные заключения, а про очень реальное, про эмоции которые происходят в процессе.
Поэтому так важно создать пространство где человек сможет попробовать прожить свой очень ранний опыт и встретиться со своими глубинными слоями.
Второе отличие от психоанализа — важность дыхания.
Райх обнаружил, что дыхание это отражение характера и в тоже время с помощью дыхания мы можем модифицировать характер. Дыхание регулируется нервной системы и это автономный процесс, не осознанный. Я могу научиться дышать, но я забуду. И то, что я должен восстановить это свою способность к естественному дыханию. Потому что дыхание это то, что позволяет клетке пульсировать. Базой многих патологий является форма, какой то способ дыхания.
Внимание к дыханию является вторым отличием от психоанализа.
Третье отличие от психоанализа — чтобы способствовать свободной ассоциации мы будем использовать нейромышечные техники и движения. Человек не просто будет говорить и рассказывать что-то, но и проживать эмоции через нейромышечные движения. Ребенок развивается посредством мышечной работы, нейромышечного тонуса.
Эволюционный психолог Арнольд Гезелл (Arnold Lucius Gesell) говорил про то, что чтобы были какие то действия необходим тонус. И это значит, что мышечный тонус может быть достаточным для функционирования или он может быть недостаточным для действий. Достаточный, функциональный тонус позволяет нам действовать и взаимодействовать из наших эмоций, из наших чувств. Подавленный мышечный тонус он позволяет только создать видимость, фальшивое селф.
И это разница между маской и естественным проживанием, живыми своими реакциями. Панцирь он ассоциируется с маской. Маска появляется из удержанного мышечного тонуса и сдержанного дыхания. Ну, например, маска Путина или маска Трампа это позиция — они всегда в одном состоянии. О чем бы они не говорили, они всегда одинаково выглядят. Но это со всеми нами происходит. Это характер. Который Райх описывал. На социальном уровне это маска. И чтобы нам дойти до той части, которая за маской, до нашего бессознательного мы работаем с мышцами, но не напрямую работаем с мышцами. Человек, лежа на диване, начинает совершать определенные действия мышечные. Мышечные действия активизируют бессознательное. Потому что они активизируют вегетативную систему и активизируют наш гипотоламус и гипофис. Нашу лимбическую систему и то, что символизирует нашу эмоциональную систему.
И это третье отличие от психоанализа — то, как мы достигаем этих свободных ассоциаций, что помогает нам пройти эти свободные ассоциации. Через дыхание и нервномышечную работу. Сначала человек что-то пробует, получает какой-то опыт, а потом говорит то, что пришло ему на ум и то, что он чувствовал в своем теле. Например, работая с первым сегментом мышечного панциря человек, делает это движение (водит глазами направо и налево) и 10-15 минут он повторяет это движение. Может ничего и не произойдет, а может быть появиться чувство страха или он может вспомнить какой-то травматичный опыт свой, или просто он может почувствовать себя не очень уютно. На следующей сессии мы повторяем это же движение и у человека начинает появляться воспоминания, и он начинает соединяться со своими специфическими чувствами. Через 10-15 минут, после того, как он совершил эти движения, он говорит о том опыте, который получил. И это свободная ассоциация. Мы не управляем терапевтической работой человека, мы не говорим «Сегодня мы будем работать с проблемами, связанными с твоей матерью!» или «с твоими установками по отношению к власти», но мы следуем психоаналитической логике. Мы предлагаем райхианские методы для того, что бы активировать с помощью нейромышечных действий свободные ассоциации.
Для чего? Для того чтобы человек чувствовал себя субъектом терапии, что он активный участник, что он делает свою терапию. И постепенно он будет обнаруживать причины своего страдания, своих клинических симптомов и будет изменять свои способы бытия, будет модифицировать свою маску и будет трансформировать маску в естественное Я. Это означает восстановить свою способность чувствовать, ощущать удовольствие, восстановить свое психофизиологическое и эмоциональное равновесие.
Поэтому райхианская работа она не психологическая в том смысле как ее понимает гуманистическая психология, те гуманистические направления, которые вводят телесные техники. Например, как гештальт. Как гештальт-терапевты, которые используют телесные техники или биоэнергетика и другие направления телесно-ориентированной терапии. Потому что гештальт в своей основе это психологическая терапия. Это не психотерапия, а терапия психологическая.
В чем отличие психотерапии и терапии психологической? Что бы это была психотерапия, должна быть глубинная работа с переносом.
Есть телесная терапия, которая работает с телом, с телесным выражением. Часто они очень директивные и провоцируют клиента на какие то действия. И не позволяют, чтобы человек сам, самостоятельно обнаружил свои внутренние процессы, а позволяет только разрядить напряжение, но не модифицирует панцирь. Это та разница с биоэнергетикой, которую я обнаружил , когда обучался у Федерико Наварро. Когда Я обучался в группе в Париже терапевт мне говорил, что «ты очень генитальный, у тебя генитальный характер. У тебя там все оргазмы и всё там нормально работает». Дрожал, прям весь такой был эмоциональный.
А когда я начал свою психотерапию с Федерико Наварро и на первой сессии он мне направил свет напротив моих глаз. Я подумал «Что за глупость, какая то, свет тут на меня светить вообще? Не дышим прям так глубоко и вообще никаких упражнений не делаем, что за глупости тут происходят?». Федерико понял, о чем я думаю, и он мне сказал: «Хавьер, не думай». И через 5-10 минут я начал чувствовать грусть, которую я не чувствовал за 4 года биоэнергической терапии, но при этом я много плакал во время своей биоэнерегетической терапии. Но никогда я не чувствовал грусть, только когда я смотрел на этот лучик света. Это движение смотреть налево — направо — это одно из упражнений, которое делается на терапии ДПДГ (десенсибилизация и переработка движением глаз). Направление ДПДГ с Северной Америки и была очень успешной. Но у них есть преимущество, т.к. есть деньги для исследований. Шапиро — создатель этой техники. Она обнаружила в лаборатории исследований, что много солдат возвращались после войны в Ираке с ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство) делали движения глазами автоматически и даже не осознавали, что делают это движение. И они начали исследовать какие пирамидальные пути активизируют эти движения глаз. Они обнаружили, что эти движения глаз активизируют амигдалу. Мы знаем что амигдола — биологическая основа, где мы чувствуем страх. Это не исследование Райха это нейронауки. И Райх интуитивно предлагал это делать своим пациентам, потому что эти движения глаз отражают страх. Федерико Наварро предложил делать не интуитивно, а внедрил в систему. Все пациенты в течение определенного времени делают это движение для того чтобы работать с очень ранним страхом, с первых моментов жизни. Наша команда уже очень много времени работает с этим движением: со страхами, потерями, кризисами и особенно с этим движением мы работаем в краткосрочной терапии. Для нас открытие Шапиро не новое. Интересно, что Шапиро нам дает клиническую базу и нейронаучное исследование, которое подтверждает то интуитивное, что обнаружил Райх, ту клиническую базу.
Современная нейронаука уже многими исследованиями подтверждает нейромышечную связь с нашей лимбической системой и с парасимпатической системой, с нашим вагусом. Наверно, вы знаете, что сейчас очень модна поливагальная американская теория. Но для нас тоже ничего нового. Мы с этим уже 60 лет работаем, но они этого не знают, они не знают наши работы. Но теперь у нас есть актуальная научная база для нашей работы.
И эта фантастическая работа, то, что мы сможем попробовать на нашем семинаре в октябре и то, чему будем обучаться в процессе курса. Будем изучать, как проводить структурную диагностику, как мы работаем с нервномышечной системой, дыханием, с анализом характера в зависимости от структуры человека. Структура это более широкое понятие чем характер. Структура невротичная, пограничная и психопатическая. Она связана с нашей сегодняшней социальной реальностью. Во времена Райха и Фройда общество было невротическим. Современное общество более пограничное.
Характер и маска это очень схожее понятие. Но структура поменялась, потому что сегодняшняя социальная система очень отличается и отношения в семье очень отличаются от тех, что были раньше. Способы взаимодействия коммуникации между людьми они сейчас также отличают от тех, что были раньше. Подавление или проявление нежности к детям сейчас тоже отличается. Поэтому нам необходимо было адаптировать нашу работу к современным реалиям пограничного социума. Очень много направлений терапии неуспешны, потому что они работают с невротической моделью и пациенты уходят или не продвигаются. Потому что у нас не так много знаний и пониманий, как работать с пограничными структурами. Не достаточно книг и знаний, чтобы понимать, как с этим работать. И как работать с новыми патологиями, которые мы сейчас можем наблюдать. Поэтому нам надо было адаптировать нашу клиническую работу к новой структуре.
Это все отражено в некоторых книгах, которые я написал. Они на испанском и португальском, если кто читает. Все о чем я говорил это не то чтобы я придумал, это все написано в книгах. И вы обо всем этом можете почитать на моей личной страничке в интернете, так и на странице испанского института.
Почему я об этом говорю, потому что я сам на своем опыте пережил. Есть много стран, куда я езжу на конференции и вижу, что люди путают понятия. И это все связано с тем, что в поле психотерапии очень много интерпретаций и очень мало научных подтверждений. Какие то вещи, которые говорят, они должны подтверждаться документами, подтвержденной базой, а не личными интерпретациями.
- Войдите, чтобы оставлять комментарии